— О Гранде! — воскликнул нотариус. — Это было бы прекрасно! Живо чувство чести в глубине наших провинций. Если бы вы спасли свое имя, потому что ведь и вы носите это имя, вы были бы человеком…
— Возвышенным! — договорил председатель, перебивая дядю.
— Ра… разумеется, — возразил старый винодел, — мой брр… бра… брат на… на… на… назывался Гранде, ка-ак и я. Э-э-то верно и правильно. Я… я… я не… не… не го… го… говорю нет. И… и… и эта ли… ли… ликвидация мо… мо… могла бы во… во… во всяком случае быть во всех отношениях очень вы… вы… выгодна в и… и… интересах моего пле… пле… племянника, которого я лю… люблю. Но надо подумать. Я не зна… зна… знаю парижских хитрецов. Я-то… видите ли, в Со-о-о-мюре! Виноградные о-о-от-водки, ка-а-ана-вы, и в-в-ведь у меня же д-е-е-е-ла. Я никогда не давал ве… ве… векселей. Что такое вексель? Я… я… я их много получал, но никогда не по… по… подписывал. И-и-их выдают, и-и-и-их учитывают. Вот все-о-о, что я знаю. Я слы… слыхал, что мо… мо… можно выкупать ве… ве… ве…
— Да, — сказал председатель. — Можно приобретать векселя на месте по стольку-то за сто. Понимаете?
Гранде сложил руку трубочкой, приставил к уху, и председатель повторил фразу.
— Да ведь нужно же, — отвечал винодел, — н-нужно же пить-есть все… все это время? Я… я… я ничего не знаю в мои годы об э-э-этих все-е-ех в-вещах. Я до… должен б-б-быть здесь, смо… смо… смотреть за хлебами. Зерно со-оби-би-рают и зерном распла… пла… плачиваются. Прежде всего нужно с-с-смотреть за жа… жа… жатвой. У меня са-а-амоважнейшие дела в Фруафоне и вы… вы… выгодные. Не могу я б-б-бро-о-сить мо… мой дом для не… не-разбе-р-рихи все… всей этой, ч-чертовщины, в которой ничего не по… по… понимаю. Вы говорите, мне… надо для ли… ли… ликвидации, для приостановки объявления о несостоятельности быть в Париже? Нельзя быть сразу в дву… дву… двух местах, — разве сделаться пти… пти… птичкой и…
— Я понимаю вас! — воскликнул нотариус. — Так послушайте, старый друг, у вас есть друзья, старые друзья, готовые доказать свою преданность.
«Так, так! — думал про себя винодел. — Решайтесь же!»
— А если бы кто-нибудь отправился в Париж, к самому крупному кредитору брата вашего Гильома, и сказал бы ему…
— Мм… м… минутку постойте, — перебил добряк, — сказал бы ему… что? Что… что-ни… ни… нибудь та… та… кое: «Господин Гранде-де-де из Сомюра — то-то, господин Гранде-де из Сомюра — так-то. Любит брата, любит… пле… пле… мянника. Гранде-де добрый родственник, у него хо-хо-рошие намерения. Он вы… выгодно продал у-урожай. Не объявляйте не… не… несостоятельности, соберитесь, на… на… назначьте ли… ли… ликвидаторов. Тогда Гранде по… по… посмотрит. Ва-ам го… го… гораздо выгодней ликвидировать, чем да… дать чиновникам су… сунуть свой нос». Ведь так?
— Именно, — подтвердил председатель.
— Потому, видите ли, господин де Бон… Бонфон, надо поглядеть, а потом ре… ре… решать. Чего не бы… бы… бывает! Во всяком о-о-обремени-нительном деле, что-о-обы не ра… ра… разориться, нужно знать свои средства и обязательства. А? Ведь так?
— Разумеется, — сказал председатель. — Я, со своей стороны, держусь того мнения, что в несколько месяцев можно скупить долговые обязательства за определенную сумму и полностью расплатиться по соглашению. Ха-ха! Куском сала собак далеко заведешь! Если не было объявления несостоятельности, а долговые обязательства в ваших руках, — вы чисты, как снег.
— Как с-с-снег? — повторил Гранде, опять складывая руку трубочкой. — Я не понимаю — с-с-снег.
— Тогда, — закричал председатель, — слушайте меня.
— Слу… слу… слушаю.
— Вексель — это товар, который может повышаться и понижаться в цене. К такому выводу приходит Иеремия Бентам[24] в своем рассуждении о ростовщичестве. Этот публицист доказал, что обычное презрение к ростовщикам — глупейший предрассудок.
— Вот как! — заметил Гранде.
— Согласно рассуждению Бентама, — продолжал председатель, — следует исходить из того основного положения, что деньги являются товаром, а посему все, в чем они выражены, равным образом становится товаром. Всем известен постоянно действующий в торговле закон колебания цен, и векселя, подписанные тем или иным лицом, так же как тот или иной товар, то дорожают, то стоимость их падает до нуля в зависимости от того, много или мало их на рынке, а на основании сего коммерческий суд выносит постановление.
— Погодите, как же это я не сообразил — вот дурак!.. Да ведь вы можете выкупить векселя вашего брата по двадцати пяти за сто.
— К-как вы г-о-о-говорите? Ии-иеремия Бентам?
— Да, Бентам, англичанин.
— Молодец этот Иеремия, — смеясь, сказал нотариус. — Будем теперь ссылаться на него в делах, когда обиженные хнычут.
— З-з-значит, ин-ной раз и у англичан есть ч-чему п-п-поучиться, — заметил Гранде. — С-с-стало быть, по-по Б-б-бентаму, если векселя моего брата с-с-стоят… н-не стоят. Если… я-я-я верно говорю? К-к-кажется, ясно? Кредиторы были бы… Нет, не были бы. Я з-з-запутался…
— Позвольте вам все это объяснить, — сказал председатель. — Юридически, если все документы по долговым обязательствам дома Гранде окажутся в ваших руках, то брат ваш или его прямые наследники никому не должны. Так.
