Анализ стихотворения
«Край ты мой заброшенный» Есенина С.А.
Как часто литература становилась своеобразным «зеркалом эпохи», отражая трагические и политические события в истории нашего государства. И если в прозе нашли отражение события, характеры героев, то предметом изображения в лирике становились чувства лирического героя.
В 1914 году, когда было написано стихотворение Сергея Есенина «Край ты мой заброшенный», люди пребывали не в самом лучшем настроении, что проявилось в общем лирическом тоне этого произведения. Когда крестьяне, проводившие на земле большую часть года (а Есенин, выросший в селе Константиново, знал это не понаслышке), ушли на фронт во время Первой мировой войны, деревня опустела, о чем с горечью узнавал Сергей Александрович из писем родных.
Буквально двумя годами раньше Есенин опоэтизировал деревенский быт, подчеркнув его патриархальный уклад, гармонию и покой во всем, что связано с деревней и крестьянином. В том же 1914 году он написал «Край любимый! Сердцу снятся…», в котором признался, что «хотел бы затеряться в зеленях стозвонных», что «рад и счастлив душу вынуть». Однако в стихотворении «Край ты мой заброшенный» звучит мотив уныния, вызванный печалью и пустотой в душе героя.
Уже с первых строк стихотворения возникает образ заброшенного края, напоминающего пустырь, где все кругом безлюдно, тихо, где только
Сенокос некошеный,
Лес да монастырь.
Образ монастыря появляется не случайно: именно в это время Сергей Александрович всерьез увлекался христианскими идеями, что нашло отражение в его общей поэтической концепции. На первых порах в основе художественного мира поэта были образы земли и неба, а в центре – деревенская избенка. Сначала это была вполне реальная деревенская изба (не исключено, что родной дом Есенина в селе Константиново).
Но постепенно она как будто мифологизируется, становясь, по словам литературоведа Михаила Пьяных, «пантеиститческим храмом», связующим землю и небо. А потом появляется и небесное жилище – изба на небе. В течение 1914-1919 годов обе составляющие есенинского мира постепенно сливаются: божественный мир как будто приобретает черты земного, а земной мир обожествляется.
Конечно, описывая пять «забоченившихся» изб, Есенин использовал, скорее всего, литоту — преуменьшение величины, значения изображаемого предмета или какого-то явления. Но уже следующий образ создает иллюзию бесконечности, ведь крыши этих домов в восприятии героя становятся «заревой гатью», то есть как будто дорогой через болото, в качестве которого героем воспринимается, очевидно, небо.
Если христианская тема звучит еще в образе соломы, напоминающей ризу, в образе окропленной солнцем плесени, то вороны, бьющие без промаха в окна, вызывают ощущение беды, которое заставляет тревожно сжиматься сердца героя и читателя.
Не случайно в последнем четверостишии у героя возникает риторический вопрос:
Уж не сказ ли в прутнике
Жисть твоя и быль…?
Если учесть, что так называют кустарник, чаще ивняк, то вновь можно уловить смысловую и хронологическую связь между двумя «Краями» Есенина: «ивы – кроткие монашки» и «сказ в прутнике».
Вообще, язык стихотворения Есенина «Край ты мой заброшенный» как всегда неповторим: сочетание просторечных выражений «забоченились», «машет», «жисть» и высокопарных слов «окропил», «заревая гать». Почему-то именно такое сочетание создает у читателя ощущение безысходной тоски и боли за Россию.
Прошло ровно сто лет с момента написания этого стихотворения, но все так же убого выглядят многие российские деревни и все такую же безысходность ощущают жители российской глубинки. Только нет сейчас такого поэта, который смог бы выразить все эти чувства в полной мере в своих произведениях.
