Вот скоро будет екатерингофское гулянье.Агафья Тихоновна. Да, чрез месяц, кажется.Подколесин. Даже и месяца не будет.Агафья Тихоновна. Должно быть, веселое будет гулянье.Подколесин. Сегодня восьмое число. (Считает по пальцам.)Девятое, десятое, одиннадцатое… чрез двадцать два дни.Агафья Тихоновна. Представьте, как скоро!Подколесин. Я сегодняшнего дни даже не считаю.Молчание.
Какой это смелый русский народ!Агафья Тихоновна. Как?Подколесин. А работники. Стоят на самой верхушке… Я проходил мимо дома, так щекатурщик штукатурит и не боится ничего.Агафья Тихоновна. Да-с. Так это в каком месте?Подколесин. А вот по дороге, по которой я хожу всякий день в департамент. Я ведь каждое утро хожу в должность.Молчание. Подколесин опять начинает барабанить пальцами, наконец берется за шляпу и раскланивается. Агафья Тихоновна. А вы уже хотите…Подколесин. Да-с. Извините, что, может быть, наскучил вам.Агафья Тихоновна. Как-с можно! Напротив, я должна благодарить за подобное препровождение времени.Подколесин (улыбаясь). А мне так, право, кажется, что я наскучил.Агафья Тихоновна. Ах, право, нет.Подколесин. Ну, так если нет, так позвольте мне и в другое время, вечерком когда-нибудь…Агафья Тихоновна. Очень приятно-с.Раскланиваются. Подколесинуходит.
Явление XV Агафья Тихоновнаодна.
Какой достойный человек! Я теперь только узнала его хорошенько; право, нельзя не полюбить: и скромный, я рассудительный. Да, приятель его давича справедливо сказал; жаль только, что он так скоро ушел, а я бы еще хотела его послушать. Как приятно с ним говорить! И ведь, главное, то хорошо, что совсем не пустословит. Я было хотела ему тоже словца два сказать, да, признаюсь, оробела, сердце так стало биться… Какой превосходный человек! Пойду расскажу тетушке. (Уходит.)
Явление XVI Подколесини Кочкареввходят. Кочкарев. Да зачем домой? Вздор какой! Зачем домой?Подколесин. Да зачем же мне оставаться здесь? Ведь я все уже сказал, что следует.Кочкарев. Стало быть, сердце ей ты уж открыл?Подколесин. Да вот только разве что сердце еще не открыл.Кочкарев. Вот те история! Зачем же не открыл?Подколесин. Ну, да как же ты хочешь, не поговоря прежде ни о чем, вдруг сказать с боку припеку: «Сударыня, дайте я на вас женюсь!»Кочкарев. Ну да о чем же вы, о каком вздоре толковали битых полчаса?Подколесин. Ну, мы переговорили обо всем, и, признаюсь, я очень доволен; с большим удовольствием провел время.Кочкарев. Да послушай, посуди ты сам: когда же все это успеем? Ведь через час нужно ехать в церковь, под венец.Подколесин. Что ты, с ума сошел? Сегодня под венец!Кочкарев. Почему ж нет?Подколесин. Сегодня под венец!Кочкарев. Да ведь ты ж сам дал слово, сказал, что как только женихи будут прогнаны — сейчас готов жениться.Подколесин. Ну, я и теперь не прочь от слова. Только не сейчас же; месяц, по крайней мере, нужно дать роздыху.Кочкарев. Месяц!Подколесин. Да, конечно.Кочкарев. Да ты с ума сошел, что ли?Подколесин. Да меньше месяца нельзя.Кочкарев. Да ведь я официанту заказал ужин, бревно ты! Ну, послушай, Иван Кузьмич, не упрямься, душенька, женись теперь.Подколесин. Помилуй, брат, что ты говоришь? как же теперь?Кочкарев. Иван Кузьмич, ну я тебя прошу. Если не хочешь для себя, так для меня, по крайней мере.Подколесин. Да, право, нельзя.Кочкарев. Можно, душа, все можно. Ну, пожалуйста, не капризничай, душенька!Подколесин. Да, право, нет. Неловко, совсем неловко.Кочкарев. Да что неловко? кто тебе сказал это? Ты посуди сам, ведь ты человек умный. Я говорю тебе это не с тем, чтобы к тебе подольститься, не потому, что ты экспедитор, а просто говорю из любви… Ну, полно же, душенька, решись, взгляни оком благоразумного человека.Подколесин. Да если бы было можно, так я бы…Кочкарев. Иван Кузьмич! Лапушка, милочка! Ну хочешь ли, я стану на колени перед тобой?Подколесин. Да зачем же?..Кочкарев (становясь на колени). Ну, вот я и на коленях! Ну, видишь сам, прошу тебя. Век не забуду твоей услуги, не упрямься, душенька!Подколесин. Ну нельзя, брат, право, нельзя.Кочкарев (вставая, в сердцах). Свинья!Подколесин. Пожалуй, бранись себе.Кочкарев. Глупый человек! Еще никогда не было такого.Подколесин. Бранись, бранись.Кочкарев. Я для кого же старался, из чего бился? Все для твоей, дурак, пользы. Ведь что мне? Я сейчас брошу тебя; мне какое дело?Подколесин. Да кто ж просил тебя хлопотать? Пожалуй, бросай.Кочкарев. Да ведь ты пропадешь, ведь ты без меня ничего не сделаешь. Не жени тебя, ведь ты век останешься дураком.Подколесин. Тебе что до того?Кочкарев. О тебе, деревянная башка, стараюсь.Подколесин. Я не хочу твоих стараний.Кочкарев. Ну так ступай же к черту!Подколесин. Ну и пойду.Кочкарев. Туда тебе и дорога!Подколесин. Что ж, и пойду.Кочкарев. Ступай, ступай, и чтобы ты себе сейчас же переломил ногу. Вот от души посылаю тебе желание, чтобы тебе пьяный извозчик въехал дышлом в самую глотку! Тряпка, а не чиновник! Вот клянусь тебе, что теперь между нами все кончилось, и на глаза мне больше не показывайся!Подколесин. И не покажусь. (Уходит.)Кочкарев. К дьяволу, к своему старому приятелю! (Отворяя дверь, кричит ему вслед.)Дурак!
Явление XVII Кочкареводин, ходит в сильном движении взад и вперед.
Ну был ли когда виден на свете подобный человек? Эдакой дурак! Да если уж пошло на правду, то и я хорош. Ну скажите, пожалуйста, вот я на вас всех сошлюсь. Ну не олух ли я, не глуп ли я? Из чего бьюсь, кричу, инда горло пересохло? Скажите, что он мне? родня, что ли? И что я ему такое: нянька, тетка, свекруха, кума, что ли? Из какого же дьявола, из чего, из чего я хлопочу о нем, не даю себе покою, нелегкая прибрала бы его совсем? А просто черт знает из чего! Поди ты спроси иной раз человека, из чего он что-нибудь делает! Эдакой мерзавец! Какая противная, подлая рожа! Взял бы тебя, глупую животину, да щелчками бы тебя в нос, в уши, я рот, в зубы — во всякое место! (В сердцах дает несколько щелчков на воздух.)Ведь вот что досадно: вышел себе — ему и горя мало; с него все это так, как с гуся вода, — вот что нестерпимо! Пойдет к себе на квартиру и будет лежать да покуривать трубку. Экое противное создание! Бывают противные рожи, но ведь эдакой просто не выдумаешь; не сочинишь хуже этой рожи, ей-богу не сочинишь! Так вот нет же, пойду нарочно ворочу его, бездельника! Не дам улизнуть, пойду приведу подлеца!
