Явление IX Кочкарев, Агафья Тихоновна. Агафья Тихоновна (осматриваясь). Что, ушли? никого нет?Кочкарев. Ушли, ушли, никого.Агафья Тихоновна. Ах, если бы вы знали, как я вся дрожала! Эдакого, точно, еще никогда не бывало со мною. Но только какой страшный этот Яичница! Какой он должен быть тиран для жены. Мне все так вот и кажется, что он сейчас воротится.Кочкарев. О, ни за что не воротится. Я ставлю голову, если который-нибудь из них двух покажет нос свой здесь.Агафья Тихоновна. А третий?Кочкарев. Какой третий?Жевакин (высовывает голову в двери). Смерть хочется знать, как она будет изъясняться обо мне своим ротиком… розанчик эдакой!Агафья Тихоновна. А Балтазар Балтазарович?Жевакин. А, вот оно! вот оно! (Потирает руки.)Кочкарев. Фу-ты, пропасть! Я думал, о ком вы говорите. Да ведь это просто черт знает что, набитый дурак.Жевакин. Это что такое? Уж этого я, признаюсь, никак не понимаю.Агафья Тихоновна. А он, однако же, на вид показался очень хорошим человеком.Кочкарев. Пьяница!Жевакин. Ей-богу, не понимаю.Агафья Тихоновна. Неужели и пьяница еще?Кочкарев. Помилуйте, отъявленный мерзавец!Жевакин (громко). Нет, позвольте, уж этого я никак не просил вас говорить. Что-нибудь замолвить в мой профит, похвалить — другое дело; а чтобы эдаким образом, эдакими словами — уж извольте разве кого-нибудь другого, а уж я слуга покорный!Кочкарев (в сторону.)Как это угораздило его подвернуться? (Агафье Тихоновне, вполголоса.)Смотрите, смотрите: на ногах не держится. Эдакое мыслете он всякий день пишет [2]. Прогоните его, да и концы в воду! (В сторону.)А Подколесина нет как нет. Экой мерзавец! Уж я ж вымещу на нем! (Уходит.)
Явление X Агафья Тихоновнаи Жевакин. Жевакин (в сторону). Обещался хвалить, а вместо того выбранил! Престранный человек! (Вслух.)Вы, сударыня, не верьте…Агафья Тихоновна. Извините, мне нездоровится… болит-с голова. (Хочет уйти.)Жевакин. Но, может быть, вам что-нибудь во мне не нравится? (Указывая на голову.)Вы не глядите на то, что у меня здесь маленькая плешина. Это ничего, это от лихорадки; волоса сейчас вырастут.Агафья Тихоновна. Мне все равно-с, что бы у вас там ни было.Жевакин. У меня, сударыня… если надену черный фрак, так цвет лица будет побелее.Агафья Тихоновна. Для вас лучше. Прощайте! (Уходит.)
Явление XI Жевакинодин, говорит вслед ей.
Сударыня, позвольте, скажите причину: зачем? почему? Или во мне какой-либо существенный есть изъян, что ли?.. Ушла! Престранный случай! Вот уж, никак, в семнадцатый раз случается со мною, и все почти одинаковым образом: кажется, эдак сначала все хорошо, а как дойдет дело до развязки — смотришь, и откажут. (Ходит но комнате в размышлении.)Да… Вот эта уж будет, никак, семнадцатая невеста! И чего же ей, однако ж, хочется? Чего бы ей, например, эдак… с какой стати… (Подумав.)Темно, чрезвычайно темно! Добро бы был нехорош чем. (Осматривается.)Кажется, нельзя сказать этого — все слава богу, натура не обидела. Непонятно. Разве не пойти ли домой да порыться в сундучке? Там у меня были стишки, против которых точно ни одна не устоит… Ей-богу, уму непонятно! Сначала, кажись, повезло… Видно, приходится поворотить назад оглобли. А жаль, право жаль. (Уходит.)
Явление XII Подколесини Кочкареввходят и оба оглядываются назад. Кочкарев. Он не заметил нас! Видел, с каким длинным носом вышел?Подколесин. Неужели и ему так же отказано, как и тем?Кочкарев. Наотрез.Подколесин. (с самодовольною улыбкой.)А преконфузно, однако же, должно быть, если откажут.Кочкарев. Еще бы!Подколесин. Я все еще не верю, чтобы она прямо сказала, будто предпочитает меня всем.Кочкарев. Какое предпочитает! Она от тебя просто без памяти. Такая любовь: одних имен каких надавала. Такая страсть — так просто и кипит!Подколесин (самодовольно усмехается). А ведь в самом деле — женщина, если захочет, каких слов не наскажет. Век бы не выдумал: мордашечка, таракашечка, чернушка…Кочкарев. Что еще эти слова! Вот как женишься, так ты увидишь и первые два месяца, какие пойдут слова. Просто, брат, ну вот так и таешь.Подколесин (усмехается). Будто?Кочкарев. Как честный человек! Послушай, теперь, однако ж, скорее к делу. Изъясни ей и открой сию же минуту сердце и требуй руки.Подколесин. Но как же сию минуту? что ты!Кочкарев. Непременно сию же минуту… А вот и она сама.
Явление ХIII Те жеи Агафья Тихоновна. Кочкарев. Я привел к вам, сударыня, смертного, которого вы видите. Еще никогда не было так влюбленного — просто не приведи бог, и неприятелю не пожелаю…Подколесин (толкая его под руку, тихо.)Ну, уж ты, брат, кажется, слишком.Кочкарев (ему). Ничего, ничего. (Ей, тихо.)Будьте посмелее, он очень смирен; старайтесь быть как можно развязнее. Эдак поворотите как-нибудь бровями или, потупивши глаза, так вдруг и срезать его, злодея, или выставьте ему как-нибудь плечо, и пусть его, мерзавец, смотрит! Напрасно, впрочем, вы не надели платья с короткими рукавами; да, впрочем, и это хорошо. (Вслух.)Ну, я оставляю вас в приятном обществе! Я на минуточку загляну только к вам в столовую и на кухню; нужно распорядиться: сейчас придет официант, которому заказан ужин; может быть, и вина принесены… До свиданья! (Подколесину.)Смелее, смелее! (Уходит.)
Явление XIV Подколесини Агафья Тихоновна. Агафья Тихоновна. Прошу покорнейше садиться.Садятся и молчат. Подколесин. Вы, сударыня, любите кататься?Агафья Тихоновна. Как-с кататься?Подколесин. На даче очень приятно летом кататься в лодке.Агафья Тихоновна. Да-с, иногда с знакомыми прогуливаемся.Подколесин. Какое-то лето будет — неизвестно.Агафья Тихоновна. А желательно, чтобы было хорошее.Оба молчат. Подколесин. Вы, сударыня, какой цветок больше любите?Агафья Тихоновна. Который покрепче пахнет-с; гвоздику-с.Подколесин. Дамам очень идут цветы.Агафья Тихоновна. Да, приятное занятие.Молчание.
В которой церкви вы были прошлое воскресенье?Подколесин. В Вознесенской, а неделю назад тому был в Казанском соборе. Впрочем, молиться все равно, и какой бы ни было церкви. В той только украшение лучше.Молчат. Подколесин барабанит пальцами по столу.
