Засадил Данило колдуна в глубокий подвал и заковал в цепи, но не за колдовство сидит он, а за тайное предательство, за сговоры с врагами православной русской земли. Он хотел продать католикам украинский народ и выжечь христианские церкви везде. Всего один день осталось жить ему. Уговорил он Катерину, упросил, поклялся, что станет на покаяние. Открыла замок подвала Катерина, чтобы спасти будущую христианскую душу, и выпустила отца.
На пограничной дороге, в корчме пируют ляхи. Не на доброе дело собрались они. Слышно, что говорят они про заднепровский хутор пана Данила, про красавицу жену его…
Чует близкую смерть пан Данило и просит Катерину не оставлять сына. Скоро пошла по горам потеха. Долго бились ляхи и казаки. И заметил среди ляхов Данило отца Катерины. Погнал коня он прямо к нему… Убили Данилу, убивается Катерина над его телом. А есаул Горобець уже пробивается на помощь.
"Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнёт, ни прогремит. Глядишь и не знаешь, идёт или не идёт его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьётся по зелёному миру. Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в холод стеклянных вод и прибрежным лесам ярко осветиться в водах. Зеленокудрые! Они толпятся вместе с полевыми цветами к водам и, наклонившись, глядят в них и не наглядятся, и не налюбуются светлым своим знаком, и усмехаются к нему, и приветствуют его, кивая ветвями.
В середину же Днепра они не смеют глянуть: никто, кроме солнца и голубого неба, не глядит в него. Редкая птица долетит до середины Днепра. Пышный! Ему нет равной реки в мире.
Чуден Днепр и при тёплой летней ночи, когда всё засыпает — и человек, и зверь, и птица; а бог один величаво озирает небо и землю и величаво сотрясает ризу. От ризы сыплются звёзды. Звёзды горят и светят над миром и все разом отдаются в Днепре. Всех их держит Днепр в тёмном лоне своём. Ни одна не убежит от него; разве погаснет на небе. Чёрный лес, унизанный спящими воронами, и древле разломанные горы, свесясь, силятся закрыть его хотя длинною тенью своею — напрасно! Нет ничего в мире, что бы могло прикрыть Днепр.
Синий, синий, ходит он плавным разливом и средь ночи, как средь дня; виден за столько вдаль, за сколько видеть может человечье око. Нежась и прижимаясь к берегам от ночного холода, даёт он по себе серебряную струю; и она вспыхивает, будто полоса дамасской сабли; а он, синий, снова заснул.
Чуден и тогда Днепр, и нет реки, равной ему в мире! Когда же пойдут горами по небу синие тучи, чёрный лес шатается до корня, дубы трещат и молния, изламываясь между туч, разом осветит целый мир — страшен тогда Днепр!
Гоголь, Николай Васильевич 69 Водяные холмы гремят, ударяясь о горы, и с блеском и стоном отбегают назад, и плачут, и заливаются вдали."
Вернулся колдун в землянку после похорон Данила и стал со злом варить какие-то травы. И тут стал он неподвижен, с разинутым ртом, не смея пошевелиться, и волосы щетиною поднялись у него на голове. А перед ним в облаке светилось чьё-то чудное лицо, непрошенное, незванное. Никогда во всю жизнь свою он его не видывал. И непреодолимый страх напал на него. Облако пропало, а колдун весь побелел, как полотно, диким голосом вскрикнул и опрокинул горшок.
Катерина переехала с ребёнком к есаулу в Киев. Приснился ей сон, что колдун обещал зарубить её дитя. Винит себя Катерина нещадно, что выпустила тогда колдуна и такую беду на всех накликала. Пошли все спать, стало тихо. Вдруг Катерина вскрикнула и вскочила посреди сна. За ней проснулись остальные. Она бросилась к колыбели и окаменела от страха: в колыбели лежало неживое дитя. Всех охватил ужас от неслыханного злодейства.
Катерина помешалась умом, вернулась в свою хату, слышать не хочет о Киеве и с утра до позднего вечера бродит по тёмным дубравам, бегает с ножом своим и ищет отца.
С утра приехал какой-то статный гость, назвался сослуживцем Бурульбаша, нарассказывал, как рубился вместе с ним, и стал спрашивать Катерину. Пришла Катерина и как будто не понимала его речей, а напоследок как бы пришла в себя и стала вслушиваться, как разумная. Когда гость заговорил о Даниле, как чуть ли не родном брате и передал всем завет Данилы: "Гляди, брат Коп-рян: когда волею божией не будет меня на свете, возьми к себе жену, и пусть будет она твоею женою…"
Страшно вонзила в него очи Катерина. "А! — вскрикнула она, — это он! Это отец!" — и кинулась на него с ножом.
"Долго боролся Копрян с ней, стараясь вырвать у неё нож. Наконец вырвал, замахнулся — и совершилось страшное дело: отец убил безумную дочь свою." Казаки было кинулись на него, но тот вскочил на коня и пропал из виду.
А потом на Карпатских горах, на самой вершине стал появляться в рыцарской сбруе человек на коне, с закрытыми глазами, а виден всем он был так, как будто вблизи стоял. Среди людей был колдун, как увидел он того рыцаря, вскочил на коня и поскакал прямо к Киеву к святым местам… Прискакал он к одному очень старому схимнику и стал просить его помолиться о погибшей душе. Но схимник назвал его "неслыханным грешником" и отказался молиться. Тогда всадник убил схимника, а сам помчался в Канев, оттуда через Черкасы думая попасть к татарам в Крым. Но как ни старался выбирать дорогу, почему-то всё время ехал не туда. А привела его дорога опять к Карпатским горам. Спустился прямо с тучи Всадник, ухватил он одной рукой колдуна и поднял прямо в воздух. Вмиг умер колдун. Ещё раз засмеялся рыцарь и бросил тело колдуна в пропасть.
