Лука . Доброго здоровья, народ честной!
Пепел (приглаживая усы) . А-а, Наташа!
Бубнов (Луке) . Был честной, да позапрошлой весной…
Наташа . Вот – новый постоялец…
Лука . Мне – все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха – не плоха: все – черненькие, все – прыгают… так-то. Где тут, милая, приспособиться мне?
Наташа (указывая на дверь в кухню) . Туда иди, дедушка…
Лука . Спасибо, девушка! Туда, так туда… Старику – где тепло, там и родина…
Пепел . Какого занятного старичишку-то привели вы, Наташа…
Наташа . Поинтереснее вас… Андрей! Жена твоя в кухне у нас… ты, погодя, приди за ней.
Клещ . Ладно… приду…
Наташа . Ты бы, чай, теперь поласковее с ней обращался… ведь уж недолго…
Клещ . Знаю…
Наташа . Знаешь… Мало знать, ты – понимай. Ведь умирать-то страшно…
Пепел . А я вот – не боюсь…
Наташа . Как же!.. Храбрость…
Бубнов (свистнув) . А нитки-то гнилые…
Пепел . Право – не боюсь! Хоть сейчас – смерть приму! Возьмите вы нож, ударьте против сердца… умру – не охну! Даже – с радостью, потому что – от чистой руки…
Наташа (уходит) . Ну, вы другим уж зубы-то заговаривайте.
Бубнов (протяжно) . А ниточки-то гнилые…
Наташа (у двери в сени) . Не забудь, Андрей, про жену…
Клещ . Ладно…
Пепел . Славная девка!
Бубнов . Девица – ничего…
Пепел . Чего она со мной… так? Отвергает… Все равно ведь – пропадет здесь…
Бубнов . Через тебя пропадет…
Пепел . Зачем – через меня? Я ее – жалею…
Бубнов . Как волк овцу…
Пепел . Врешь ты! Я очень… жалею ее… Плохо ей тут жить… я вижу…
Клещ . Погоди, вот Василиса увидит тебя в разговоре с ней…
Бубнов . Василиса? Н-да, она своего даром не отдаст… баба – лютая…
Пепел (ложится на нары) . Подите вы к чертям оба… пророки!
Клещ . Увидишь… погоди!..
Лука (в кухне, напевает) . Середь но-очи… пу-уть-дорогу не-е видать…
Клещ (уходя в сени) . Ишь, воет… тоже…
Пепел . А скушно… чего это скушно мне бывает? Живешь-живешь – все хорошо! И вдруг – точно озябнешь: сделается скушно…
Бубнов . Скушно? М-м…
Пепел . Ей-ей!
Лука (поет) . Эх, и не вида-ать пути-и…
Пепел . Старик! Эй!
Лука (выглядывая из двери) . Это я?
Пепел . Ты. Не пой.
Лука (выходит) . Не любишь?
Пепел . Когда хорошо поют – люблю…
Лука . А я, значит, не хорошо?
Пепел . Стало быть…
Лука . Ишь ты! А я думал – хорошо пою. Вот всегда так выходит: человек-то думает про себя – хорошо я делаю! Хвать – а люди недовольны…
Пепел (смеясь) . Вот! Верно…
Бубнов . Говоришь – скушно, а сам хохочешь.
Пепел . А тебе что? Ворон…
Лука . Это кому – скушно?
Пепел . Мне вот…
Барон входит.
Лука . Ишь ты! А там, в кухне, девица сидит, книгу читает и – плачет! Право! Слезы текут… Я ей говорю: милая, ты чего это, а? А она – жалко! Кого, говорю, жалко? А вот, говорит, в книжке… Вот чем человек занимается, а? Тоже, видно, со скуки…
Барон . Это – дура…
Пепел . Барон! Чай пил?
Барон . Пил… дальше!
Пепел . Хочешь – полбутылки поставлю?
Барон . Разумеется… дальше!
Пепел . Становись на четвереньки, лай собакой!
Барон . Дурак! Ты что – купец? Или – пьян?
Пепел . Ну, полай! Мне забавно будет… Ты барин… было у тебя время, когда ты нашего брата за человека не считал… и все такое…
Барон . Ну, дальше!
Пепел . Чего же? А теперь вот я тебя заставлю лаять собакой – ты и будешь… ведь будешь?
Барон . Ну, буду! Болван! Какое тебе от этого может быть удовольствие, если я сам знаю, что стал чуть ли не хуже тебя? Ты бы меня тогда заставлял на четвереньках ходить, когда я был неровня тебе…
Бубнов . Верно!
Лука . И я скажу – хорошо!..
Бубнов . Что было – было, а остались – одни пустяки… Здесь господ нету… все слиняло, один голый человек остался…
Лука . Все, значит, равны… А ты, милый, бароном был?
Барон . Это что еще? Ты кто, кикимора?
Лука (смеется) . Графа видал я и князя видал… а барона – первый раз встречаю, да и то испорченного…
Пепел (хохочет) . Барон! А ты меня сконфузил…
Барон . Пора быть умнее, Василий…
Лука . Эхе-хе! Погляжу я на вас, братцы, – житье ваше – о-ой!
Бубнов . Такое житье, что как поутру встал, так и за вытье…
Барон . Жили и лучше… да! Я… бывало… проснусь утром и, лежа в постели, кофе пью… кофе! – со сливками… да!
Лука . А всё – люди! Как ни притворяйся, как ни вихляйся, а человеком родился, человеком и помрешь… И всё, гляжу я, умнее люди становятся, всё занятнее… и хоть живут – всё хуже, а хотят – всё лучше… упрямые!
Барон . Ты, старик, кто такой?.. Откуда ты явился?
Лука . Я-то?
Барон . Странник?
Лука . Все мы на земле странники… Говорят, – слыхал я, – что и земля-то наша в небе странница.
Барон (строго) . Это так, ну, а – паспорт имеешь?
Лука (не сразу) . А ты кто, – сыщик?
Пепел . (радостно) . Ловко, старик! Что, Бароша, и тебе попало?
Бубнов . Н-да, получил барин…
Барон (сконфуженный) . Ну, чего там? Я ведь… шучу, старик! У меня, брат, у самого бумаг нет…
Бубнов . Врешь!
Барон . То есть… я имею бумаги… но – они никуда не годятся…
Лука . Они, бумажки-то, все такие… все никуда не годятся.
Пепел . Барон! Идем в трактир…
Барон . Готов! Ну, прощай, старик… Шельма ты!
Лука . Всяко бывает, милый…
Пепел (у двери в сени) . Ну, идем, что ли! (Уходит.)
Барон быстро идет за ним.
Лука . В самом деле, человек-то бароном был?
Бубнов . Кто его знает? Барин, это верно… Он и теперь – нет-нет, да вдруг и покажет барина из себя. Не отвык, видно, еще.
Лука . Оно, пожалуй, барство-то – как оспа… и выздоровеет человек, а знаки-то остаются…
Бубнов . Он ничего все-таки… Только так иногда брыкнется… вроде как насчет твоего паспорта…
Алешка (входит выпивши, с гармонией в руках. Свистит) . Эй, жители!
