В разговоре с Чацким (действие 3, явление 3) Молчалин формулирует свои жизненные правила: «умеренность и аккуратность»; «в мои лета не должно сметь свое суждение иметь». Эти взгляды полностью совпадают с неписаной московской нормой и «работают» на амплуа «глупого любовника».
Грибоедов всячески подчеркивает, что жизненные устои тверского провинциала Молчалина как нельзя лучше соответствуют правилам московской жизни. Давайте проследим, как развивается один из сюжетных мотивов комедии, — и убедимся в этом. Герои «Горя от ума» (как и положено комическим героям) без конца падают. Чацкий, едва появившись в доме, рассказывает о том, что по дороге «падал много раз». Скалозуб припоминает историю о княгине Ласовой, «наезднице, вдове», на днях разбившейся в пух и «для поддержки» ищущей теперь мужа. Затем, во время бала, Репетилов сообщает о своем падении: «Сюда спешу, хвать, об порог задел ногою / И растянулся во весь рост». Ho только падение Молчалина с лошади (действие 2, явление 7), при вести о котором София лишается чувств, «рифмуется» с «образцовым» падением фамусовского дяди Максима Петровича. Помните?
На куртаге ему случилось обступиться;
Упал, да так, что чуть затылка не пришиб;
…Изволили смеяться; как же он?
Привстал, оправился, хотел отдать поклон,
Упал вдругорядь — уж нарочно, —
А хохот пуще; он и в третий так же точно.
А? как по-вашему? по-нашему — смышлен.
Упал он больно, встал здорово…
«Роман» Молчалина с Софией тоже полностью соответствует неписаным правилам московской жизни. Ведь в основе этого «романа» — не страсть и даже не сухой расчет, а привычка неустанно «угождать». Молчалин не надеется заслужить таким образом еще большую благосклонность Фамусова. Напротив, он рискует в результате тайного «романа» потерять расположение покровителя. Ho отказаться от угождения дочери «такого человека» он не в состоянии. И, испытывая неприязнь к «плачевной нашей крале», принимает вид любовника, о каком мечтает София, — платонического воздыхателя, готового ночи напролет читать с возлюбленной романы, слушать тишину и изъясняться на литературно-салонном, «карамзинистском» языке безмолвных жестов и утонченных чувств. (Так что его «молчаливо-говорящая» фамилия указывает еще и на роль влюбленного «молчальника» в сюжете Софии.)
Мы подробно поговорили о том, насколько сложно с точки зрения комедийной традиции построен образ романтической личности Чацкого и насколько подчеркнуто-просто — образ Фамусова. Теперь давайте обратимся к Софии, которая (подобно Чацкому) отнюдь не глупа! Кстати, на это указывает и ее имя, за которым тянется длинный шлейф театральных ассоциаций. София в переводе с греческого означает «мудрая»; в русской комедии эпохи Просвещения это имя могла носить лишь главная героиня, добрая и серьезная девушка, которая после всех злоключений обретала счастье. Вспомните Софью из «Недоросля»: на нее покушается царство глупости; она до конца противостоит миру Простаковых.
Ho Грибоедов вновь отказывается от привычного театрального образа «мудрой Софии» и в корне меняет его. Да, милая 17-летняя дочь Фамусова, после смерти матери воспитанная «мадамой», могла бы стать сердечной подругой Чацкого, могла бы в полном соответствии с традицией бросить вызов затхлому миру фамусовской Москвы. А значит, тоже стать романтической личностью! Недаром Чацкий до своего отъезда в чужие края был героем ее первого отроческого романа… Ho за три года София полностью переменилась. Мир победил ее. Она стала «жертвой» глупых московских привычек и нравов и одновременно жертвой модной русской словесности, карамзинской литературной школы.
Грибоедов, который был убежденным противником «карамзинистов», особенно подчеркивает отрицательную роль новомодного чтения в «погублении» Софии. Она воображает себя сентиментальной героиней «чувствительного» романа. А потому отвергает и чересчур язвительного, не по-московски смелого Чацкого, и традиционно-московского жениха, полковника Скалозуба — ограниченного, но богатого (об этой партии мечтает ее отец). Умело разыграв литературную роль платонического воздыхателя, который готов до рассвета возвышенно молчать наедине с любимой, — в ее сердце находит уголок Молчалин, угодливый секретарь отца.
В итоге ею недовольны все. И Чацкий, который не может поверить, что его София очарована таким ничтожеством, и отец, возмущенный непокорностью дочери. Один винит во всем Москву с ее ретроградным влиянием, другой, напротив, объясняет все влиянием — французским, модами Кузнецкого моста и чтением книг. Оба в какой-то мере правы. София ведет себя то как Юлия из романа Руссо (в сцене падения Молчалина с лошади), то как злобная московская кумушка (во время бала); и над той, и над другой «маской» автор комедии иронизирует.
И потому расплата ждет ее тоже «двойная»: литературная и бытовая.
В финале комедии развеется любовный дурман Софии, рухнет придуманный ею сентиментальный сюжет, а сама она узнает о своем удалении из Москвы.
Именно так строится грибоедовская комедия: чем ближе тот или иной ее герой к фамусовской Москве, тем традиционнее рисунок его роли; чем дальше от нее и ближе к типу романтической личности, тем резче расходится с привычным амплуа.
