Владимир Набоков (псевдоним — Сирин), (1899-1977) — русский и американский прозаик, поэт.
Родился Набоков 22 апреля 1899 года в Санкт-Петербурге. Отец — из старинного дворянского рода, известный правовед, один из лидеров кадетской партии, принимал участие в первом составе Временного правительства. Мать принадлежала к известному аристократическому роду Рукавишниковых.
Набоков получил прекрасное домашнее образование. Он знал в совершенстве несколько языков; увлекался теннисом, велосипедом, шахматами, затем — особенно страстно и на всю жизнь — энтомологией, продолжив образование в престижном Тенишевском училище.
После революции Набоковы оказались в Крыму, затем с 1919 года для будущего писателя началась пожизненная пора эмиграции. Владимир Набоков учился в Англии, в знаменитом Кембриджском университете, после его окончания поселяется в Берлине.
С начала 20-х годов молодой Набоков под псевдонимом Сирин публикует в эмигрантской печати свои стихи, перевод книги Кэрролла "Алиса в стране чудес", а затем и романы, которые вызывают яростные споры и взаимоисключающие мнения русской критики и собратьев по перу Открыв цикл своих романов книгой "Машенька" (1926), Набоков из года в год совершенствует свою прозу и достигает подлинного мастерства в "Подвиге" (1932), "Приглашении на казнь" (1938) и других романах В Германии, охваченной нацистским безумием, жизнь становится невыносимой, и писатель с большим трудом уезжает сначала во Францию (в 1937 году), затем в 1940 году в США, а с 1959 года живет в Швейцарии.
В первые годы жизни в Америке писатель порой доходил до отчаяния, перебиваясь случайной работой, но терпеливо и целеустремленно строил свой "американский дом", заводил полезные знакомства в "Нью-Йорке" и других престижных журналах, никогда не унижаясь и твердо отстаивая свои интересы. В сущности, он всегда знал, чего он хочет, и решительно шел к своей цели.
Позднее Набоков читал лекции по русской и европейской литературе в Уэльском колледже и Корнуэлльском университете, выпустил ряд специальных исследований, эссе, комментариев. В то же время он продолжает много писать Его прекрасная книга "Другие берега" (1954) не проходит незамеченной, однако скандал, разразившийся вокруг романа "Лолита" (1955), объявленного цензурой "порнографическим", парадоксальным образом превращает Набокова в писателя с мировым именем. В 1964 году Набоков издает свой англоязычный перевод "Евгения Онегина" А.С.Пушкина, снабдив его пространными комментариями, а в 1969 году печатает роман "Ада", вызвавший огромный успех.
Из талантливого русского прозаика, развившегося после революции за пределами России, Набоков превратился в американского писателя.
Набоков оставил после себя огромное наследие. На русском языке им было написано восемь романов, несколько десятков рассказов (сборники "Возвращение
Чорба", 1930; "Соглядатай", 1938; "Весна в Фиальте", 1956), сотни стихотворений, ряд пьес ("Смерть", "Изобретение Вальса" и др.). К этому нужно добавить обширное англоязычное творчество (с 1940 года) — романы "Истинная жизнь Себастиана Найта", "Под знаком незаконнорожденных", "Пнин", "Ада", "Бледный огонь", "Лолита", "Прозрачные вещи" (1972), "Взгляни на Арлекинов!" (1974).
Наиболее "русский" из романов Набокова, конечно, первый — "Машенька". Но читателя охватывает все же особая атмосфера, воздух некой странности, призрачности бытия.
Реальность и иллюзорность еще лишь слегка размыты, вещий мир и ощущения попеременно торжествуют друг над другом, не выводя победителя. Но медленное и едва ли не маниакальное воспоминание о чем-то, что невозможно вспомнить (словно после вынужденного пробуждения), преследует героя. И, пожалуй, самая характерная черта, свойственная всем проходным героям Набокова, — их максимальный эгоизм, нежелание считаться с другими. Ганин жалеет не Машеньку и их любовь: он жалеет себя, того себя, которого не вернешь, как не вернешь молодости и России. И реальная Машенька, как не без оснований страшится он, жена тусклого и антипатичного соседа по пансионату Алферова, своим "вульгарным" появлением убьет хрупкое прошлое.
В другом романе писатель удачно совместил предмет изображения со своим методом: "Защита Лужина" (1929) в значительной степени выросла из увлечения молодого Набокова шахматами и, главным образом, — шахматной композицией. "В этом творчестве, — говорит он об искусстве составления шахматных задач, — есть точки сопряжения с сочинительством". Особенностью сюжетных сплетений в "Защите Лужина" есть обратный мат, поставленный самому себе героем — гением шахмат и изгоем обыденности.
Все это изложено в предисловии, которое написал в 1964 году сам Набоков для американского и английского изданий: "Русское заглавие этого романа "Защита Лужина": оно относится к шахматной защите, будто бы придуманной моим героем… Сочинять книгу было нелегко, но мне доставляло большое удовольствие пользоваться теми или другими образами и положениями, дабы ввести роковое предначертание в жизни Лужина и придать очертанию сада, поездки, череды обиходных событий подобие тонко-замысловатой игры, а в конечных главах настоящей шахматной атаки, разрушающей до основания душевное здоровье моего бедного героя".
Здесь говорится о структуре, формостроении. В содержании же "Защиты Лужина" легко открывается ее близость едва ли не всем набоковским романам. Она в безысходном, трагическом столкновении героя-одиночки, наделенного одновременно душевной "странностью" и неким возвышенным даром, с "толпой", "обывателями", грубым и тоскливо-примитивным "среднечеловеческим" миром. В столкновении, от которого защиты нет.
В романах Набокова, в частности в "Приглашении на казнь", читатель сталкивается с одной и той же просвечивающей сквозь изощренный стиль схемой. Тип "непонятого обывателя ми гения", гонимого, одинокого, страдающего (а на деле зачастую глумящегося над "толпой"), стал очень популярным.
