Так началась череда унижений. Образованного и чувствительного юношу наказывали физически (секли кошками) и заставляли страдать морально. В конце концов за дерзость и неповиновение парня определили в рекруты. Солдатская доля была для него предпочтительнее службы у жестокосердной хозяйки.
И много еще было слез рекрутских: кто-то плакал по старым беспомощным родителям, кто-то — по молодой жене, а кто-то — по родным краям.
Пешки
В крестьянской избе рассказчик завтракает своими припасами. Сын хозяйки просит у него кусочек сахару — «боярского кушанья».
Хозяйка обращается к нему с укоризной:
«Не слезы ли ты крестьян своих пьешь, когда они едят такой же хлеб, как и мы?»
Тесто состояло из трех четвертей мякины и одной части несеяной муки. Путешественник после этих слов, словно впервые, разглядывает внутренность избы.
«Четыре стены, до половины покрытые так, как и весь потолок, сажею; пол в щелях, на вершок по крайней мере поросший грязью; печь без трубы и дым, всякое утро зимою и летом наполняющий избу.
В окнах вместо стекла натянут пузырь.
Из посуды — горшка два или три. И счастлива та изба, если в одном из них всякий день есть пустые (без мяса) щи!
В избе же находится корыто для кормления свиней или телят, которые зимой спят в избе. Воздух душный, в нем горящая свеча — словно в тумане.
Из одежды — посконная рубаха, онучки с лаптями для выхода.
Вот в чем почитается по справедливости источник государственного избытка, силы, могущества; но тут же видны слабость, недостатки и злоупотребления законов и их шероховатая, так сказать, сторона. Тут видна алчность дворянства, грабеж, мучительство наше и беззащитное нищеты состояние.
Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? То, чего отнять не можем, — воздух. Да, один воздух. Отъемлем нередко у него не токмо дар земли, хлеб и воду, но и самый свет. Закон запрещает отъяти у него жизнь. Но разве мгновенно. Сколько способов отъяти ее у него постепенно! С одной стороны — почти всесилие; с другой — немощь беззащитная. Ибо помещик в отношении крестьянина есть законодатель, судия, исполнитель своего решения и, по желанию своему, истец, против которого ответчик ничего сказать не смеет», — так от описания избы Радищев переходит к прямому обвинению власти дворян над крепостными.
Заканчивается повесть главой, где возвеличивается труд и гений Ломоносова — сына простого рыбака, ставшего великим ученым.
