Капитана Франца Лефорта, знакомого по кремлевским приемам иностранных послов, Петр встретил, плывя в своем струге по Яузе мимо Кукуя. Лефорт предложил показать царевичу «умственные штуки»: водяную мельницу, изукрашенный музыкальный ящик, зрительную трубку, заспиртованного младенца-уродца. Любопытный Петр не устоял. Посетив множество домиков кукуйцев, Петр увидел в кабаке- аустерии красивую девушку, которая пела по-немецки в его честь, — это была дочь виноторговца Анна Моне.
Московский двор отличался от европейских отсутствием галантного веселья, игр, изысканной музыки. Бояре говорили в Кремле только о торговых сделках и ценах на товары. Жизнь русского человека была укоренена в традициях: даже усадьба в Москве — с крепкими воротами с тыном. Свободного времени было мало: бояре проводили время во дворце, в ожидании приказа от царя; купцы у лавки зазывали покупателей; приказный дьяк сопел над грамотами. Привычное течение дел всколыхнула просьба Польши вступиться за братьев-христиан — вступить в войну с турками, послав русские войска в Крым. Василий Голицын поставил условие: поляки возвращают исконно русский Киев с городками. Поляки долго спорили, но Киев отдали и подписали вечный мир с Москвой. Теперь нужно было идти воевать против турецкого султана.
В своем доме Василий Голицын вел на латыни беседу с прибывшим из Варшавы де Невиллем о сословиях российских — кормящем и служилом, размышляя, что было полезно оторвать помещиков от крестьян, дабы два сословия приносили максимум возможной пользы. Свои рассуждения Голицын сформулировал в сочинении «О гражданском житии или поправлении всех дел, яже надлежит обще народу…»: вспахать и засеять пустующие пока миллионы десятин, скот преумножить за счет английской тонкорунной овцы, заинтересовать людей различными промыслами и рудным делом; множество непосильных оброков, барщин, податей и повинностей заменить единым поголовным, умеренным налогом, для чего всю землю у помещиков взять и посадить на ней крестьян вольных, а все бывшие крепостные кабалы уничтожить. Взамен земли помещики получат жалованье из общей земельной подати. Войска будут состоять из одних дворян, чтобы каждый занимался своим делом. По подсчетам Голицына, такое положение вещей должно было привести к увеличению доходов казны вдвое. Дворянских детей-недорослей следовало посылать учиться в Польшу, Францию и Швецию для изучения воинского дела, а на Руси открыть академии и завести науки и искусства. В проекте князя были и каменные мостовые, здания из камня и кирпича… Василий Васильевич допускал даже переломить древнее упрямство дворян силой, если потребуется.
К Голицыну прибыла (как всегда, тайно) правительница Софья. В последнее время она отслеживала все слухи и сплетни бояр. В основном говорили, что великих дел от Софьи не видно, да и править ей, женщине, в тягость. Софья настаивает на войне в Крыму и уже подготовила грамоту об объявлении князя Василия большим воеводой. Война была необходима, чтобы показать мощь войск Софьи: шепчутся, что в Преображенском подрастает истинный царь- вояка, который требует вербовать к себе в «потешные войска» всех конюхов и сокольничих.
Под началом Петра было уже триста «солдат», с которыми он ходил «походами» по деревням и монастырям вокруг Москвы. В войске появился воевода — Автоном Головин, хорошо знавший солдатскую экзерцицию. При нем Петр стал проходить военную науку в первом «Преображенском» батальоне. Благодаря Лефорту в полку появились пушки, стрелявшие чугунными бомбами.
У дома Лефорта Петр столкнулся с Алексашкой. После застолья Алексашка провожает Петра верхом в Преображенское и становится царским постельничим.
Глава 3
Дворянское ополчение под угрозой опалы и разорения собиралось всю зиму. В народе шептались о дурных предзнаменованиях, сопровождавших сборы в поход. В конце мая Голицын выступил в поход на юг. В пути люди гибли от жажды, в полках роптали. Татары впереди подожгли степь; идти по пеплу опасно — ни корма, ни воды. Первыми повернули назад казачьи разъезды. Приказано было отступать к Днепру. Бесславно закончился крымский поход.
Полковники донесли Голицыну, что степь посылал поджигать украинский гетман Самойлович. Он-де не хочет усиления Москвы, а полковники готовы поддержать Софью, лишь бы их вольности им оставили. Самойлович клялся, что это происки его заклятого врага Мазепы, желающего отдать Украину Польше. Новым гетманом выкрикнули Мазепу.
Потешная крепость в Преображенском была перестроена: при случае здесь можно было и отсидеться. Уже два полка — Преображенский и Семеновский подвергались экзерцициям. Немец Тиммерман учил Петра математике и фортификации. Немец Брандт взялся строить суда по примеру найденного в селе Измайлове ботика. Все чаще из Москвы приезжали бояре: посмотреть на «игры» царя в «стольном городе Прешпурге».
Денщик Алексашка всюду рядом с «мин херцем» Петром. Лефорт нахваливал Петру Алексашку, одаривал его подарками. Алексашка пристроил барабанщиком Алешку Бровкина.
Народ обнищал от поборов на крымский поход. Тысячами люди бегут к раскольникам — на Урал, в Поморье, Поволжье, на Дон. Сотнями староверы совершают самосожжение ради спасения от царствующего антихриста. Наталья Кирилловна всерьез думает женить сына, чтобы он остепенился. Выбор пал на дочь окольничего Евдокию Лопухину.
В Преображенское зачастил Борис Голицын, кузен Василия Васильевича, недовольный действиями брата и политикой бояр. Он стал покровительствовать потешному судостроительству: прислал книги, чертежи, листы, а для их перевода прислал карлов-арапов.
Василий Голицын, вернувшись в Москву, озвучил предложение от французов: освоить Сибирь и проложить через русские земли торговый тракт в Персию, Индию и Китай. Предложение в гневе отвергнуто боярами.
Глава 4
