Критика
«Вся суть в одном-единственном завете…» Твардовский
Твардовский долгое время практически не обращался к теме назначения поэта и поэзии, столь важной для всех стихотворцев. Александр Трифонович считал делом «наверняка мертвым» создание произведений, посвященных творчеству. Есть и еще один интересный момент. Дневники и лирика Твардовского говорят нам о том, что он сильно завидовал простым людям — солдатам, печникам, пекарям. Собственная деятельность им не воспринималась как нечто возвышенное, необычное, требующее особенных рассуждений. Взгляды на предназначение поэта и поэзии Александр Трифонович начинает транслировать через стихотворения в середине пятидесятых годов. Они нашли отражение сразу в нескольких произведениях, среди которых «Собратьям по перу», «Ни ночи нету мне, ни дня…», «Моим критикам», «He много надобно труда…». Упомянутой теме посвящено и стихотворение «Вся суть в одном-единственном завете…», датированное 1958 годом.
В нем Твардовский утверждает необходимость свободного высказывания, причем не только литератора, но и любого человека. Поэт отстаивает неотъемлемое право человека на собственную точку зрения. Интересно, что мысли эти Александр Трифонович высказывает в период хрущевской «оттепели» — времени развенчания культа Сталина, эпохи, когда на деятелей искусства в Советском Союзе оказывалось наименьшее давление. Лирический герой стихотворения Твардовского уверен, что его жизненная позиция выстрадана, выношена. Он не собирается опираться на какие-то идеалы, не намерен принимать чье-то мнение слепо на веру. Не зря поэт упоминает Льва Толстого — величайшего русского писателя и нравственного ориентира для многих людей по всему миру.
«Вся суть в одном-единственном завете…» строится по принципу монолога, декларации, стиль выбран риторический. Для стихотворения характерны разного рода повторы. Шесть раз встречается местоимение «я». Иногда повтор используется не столь явно. Во втором четверостишии Твардовский добивается усиления несколько другим способом:
Сказать то слово никому другому,
Я никогда бы ни за что не мог
Передоверить…
Тон, выбранный Александром Трифоновичем, не терпит сомнений. Высказанная им позиция, видимо, сформировалась давно и не подлежит пересмотру. Твардовский был поэтом по-настоящему народным. Люди не простили бы ему нечестности, замалчивания каких-то очень важных вещей, лицемерия, двуличия.
