Вожеватов. Сегодня вечером.
Робинзон. А мы за Волгу сбирались.
Вожеватов. Как хочешь; поезжай за Волгу, а я в Париж.
Робинзон. Да ведь у меня паспорта нет.
Вожеватов. Это уж мое дело.
Робинзон. Я пожалуй.
Вожеватов. Так отсюда мы поедем вместе; я тебя завезу домой к себе; там и жди меня, отдохни, усни. Мне нужно заехать по делам места в два.
Робинзон. А интересно бы и цыган послушать.
Вожеватов. А еще артист! Стыдись! Цыганские песни, ведь это невежество. То ли дело итальянская опера или оперетка веселенькая! Вот что тебе надо слушать. Чай, сам играл!
Робинзон. Еще бы! я в «Птичках певчих» играл.
Вожеватов. Кого?
Робинзон. Нотариуса.
Вожеватов. Ну, как же такому артисту да в Париже не побывать! После Парижа тебе какая цена‑то будет!
Робинзон. Руку!
Вожеватов. Едешь?
Робинзон. Еду!
Вожеватов (Паратову). Как он тут пел из «Роберта». Что за голос!
Паратов. А вот мы с ним в Нижнем на ярмарке дел наделаем.
Робинзон. Еще поеду ли я, спросить надо.
Паратов. Что так?
Робинзон. Невежества я и без ярмарки довольно вижу.
Паратов. Ого, как он поговаривать начал!
Робинзон. Нынче образованные люди в Европу ездят, а не по ярмаркам шатаются.
Паратов. Какие же государства и какие города Европы вы осчастливить хотите?
Робинзон. Конечно, Париж, я уж туда давно собираюсь.
Вожеватов. Мы с ним сегодня вечером едем.
Паратов. А, вот что! Счастливого пути! В Париж тебе действительно надо ехать. Там только тебя и недоставало. А где же хозяин?
Робинзон. Он там, он говорил, что сюрприз нам готовит.
Входят справа Огудалова и Лариса; слева Карандышев и Иван.
Явление одиннадцатое
Огудалова, Лариса, Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон, Карандышев, Иван, потом Илья и Евфросинья Потаповна.
Паратов (Ларисе). Что вы нас покинули?
Лариса. Мне что‑то нездоровится.
Паратов. А мы сейчас с вашим женихом брудершафт выпили. Теперь уж друзья навек.
Лариса. Благодарю вас. (Жмет руку Паратову.)
Карандышев (Паратову). Серж!
Паратов (Ларисе). Вот видите, какая короткость! (Карандышеву.) Что тебе?
Карандышев. Тебя кто‑то спрашивает.
Паратов. Кто там?
Иван. Цыган Илья.
Паратов. Так зови его сюда.
Иван уходит.
Господа, извините, что я приглашаю Илью в наше общество. Это мой лучший друг. Где принимают меня, там должны принимать и моих друзей. Это мое правило.
Вожеватов (тихо Ларисе). Я новую песенку знаю.
Лариса. Хорошая?
Вожеватов. Бесподобная! «Веревьюшки веревью, на барышне башмачки».
Лариса. Это забавно.
Вожеватов. Я вас выучу.
Входит Илья с гитарой.
Паратов (Ларисе). Позвольте, Лариса Дмитриевна, попросить вас осчастливить нас! Спойте нам какой‑нибудь романс или песенку! Я вас целый год не слыхал, да, вероятно, и не услышу уж более.
Кнуров. Позвольте и мне повторить ту же просьбу!
Карандышев. Нельзя, господа, нельзя. Лариса Дмитриевна не станет петь.
Паратов. Да почем ты знаешь, что не станет? А может быть, и станет.
Лариса. Извините, господа, я и не расположена сегодня, и не в голосе.
Кнуров. Что‑нибудь, что вам угодно!
Карандышев. Уж коли я говорю, что не станет, так не станет.
Паратов. А вот посмотрим. Мы попросим хорошенько, на колени станем.
Вожеватов. Это я сейчас, я человек гибкий.
Карандышев. Нет, нет, и не просите, нельзя; я запрещаю!
Огудалова. Что вы! Запрещайте тогда, когда будете иметь право, а теперь еще погодите запрещать, рано.
Карандышев. Нет, нет! я положительно запрещаю.
Лариса. Вы запрещаете! так я буду петь, господа.
Карандышев, надувшись, отходит в угол и садится.
Паратов. Илья!
Илья. Что будем петь, барышня?
Лариса. «Не искушай».
Илья (подстраивая гитару). Вот третий голос надо! Ах, беда! Какой тенор был! От своей от глупости. (Поют в два голоса.)
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей!
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней.
Все различным образом выражают восторг. Паратов сидит, запустив руки в волоса. Ко второму куплету слегка пристает Робинзон.
Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не хочу предаться вновь
Раз обманувшим сновиденьям.
Илья (Робинзону). Вот спасибо, барин. Выручил.
Кнуров (Ларисе). Велико наслаждение видеть вас, а еще больше наслаждения слушать вас.
Паратов (с мрачным видом). Мне кажется, я с ума сойду. (Целует руку Ларисы.)
Вожеватов. Послушать, да и умереть – вот оно что! (Карандышеву.) А вы хотели лишить нас этого удовольствия.
Карандышев. Я, господа, не меньше вашего восхищаюсь пением Ларисы Дмитриевны. Мы сейчас выпьем шампанского за ее здоровье.
Вожеватов. Умную речь приятно и слышать.
Карандышев (громко). Подайте шампанского!
Огудалова (тихо). Потише! Что вы кричите!
Карандышев. Помилуйте, я у себя дома. Я знаю, что делаю. (Громко.) Подайте шампанского!
Входит Евфросинья Потаповна.
Евфросинья Потаповна. Какого тебе еще шампанского? Поминутно то того, то другого.
Карандышев. Не мешайтесь не в свое дело! Исполняйте, что вам приказывают!
Евфросинья Потаповна. Так поди сам! А уж я ноги отходила; я еще, может быть, не евши с утра. (Уходит.)
Карандышев идет в дверь налево.
Огудалова. Послушайте, Юлий Капитоныч… (Уходит за Карандышевым.)
Паратов. Илья, поезжай! Чтоб катера были готовы! Мы сейчас приедем.
Илья уходит в среднюю дверь.
Вожеватов (Кнурову). Оставим его одного с Ларисой Дмитриевной. (Робинзону.) Робинзон, смотри, Иван коньяк‑то убирает.
Робинзон. Да я его убью. Мне легче с жизнью расстаться!
Уходят налево Кнуров, Вожеватов и Робинзон.
Явление двенадцатое
Лариса и Паратов.
Паратов. Очаровательница! (Страстно глядит на Ларису.) Как я проклинал себя, когда вы пели!
Лариса. За что?
Паратов. Ведь я – не дерево; потерять такое сокровище, как вы, разве легко?
Лариса. Кто ж виноват?
Паратов. Конечно, я, и гораздо более виноват, чем вы думаете. Я должен презирать себя.
Лариса. За что же, скажите!
Паратов. Зачем я бежал от вас? На что променял вас?
Лариса. Зачем же вы это сделали?
Паратов. Ах, зачем! Конечно, малодушие. Надо было поправить свое состояние. Да Бог с ним, с состоянием! Я проиграл больше, чем состояние, я потерял вас; я и сам страдаю, и вас заставил страдать.
Лариса. Да, надо правду сказать, вы надолго отравили мою жизнь.
Паратов. Погодите, погодите винить меня! Я еще не совсем опошлился, не совсем огрубел; во мне врожденного торгашества нет; благородные чувства еще шевелятся в душе моей. Еще несколько таких минут, да… еще несколько таких минут…
